Новости

Вскоре после взрыва, потрясшего японскую АЭС "Фукусима Дайичи" в марте 2011 года, тогдашний директор станции Масао Ёсида собрал своих людей, пишет "Нью-Йорк Таймс".

"Боюсь, что мы в серьёзной опасности. Но давайте немного успокоимся. Сделаем все глубокий вдох. Вдохнули - выдохнули", - сказал он.

Директор-камикадзе

Момент беседы директора с подчинёнными запечатлён среди 150 часов видеозаписей, выложенных компанией TEPCO в августе 2012 года под напором общественности и СМИ. Записи относятся к первым дням аварии.

Хотя и неполные, записи, сделанные в административном здании повышенной защищённости, в котором находился станционный штаб, подтверждают то, что многие подозревали - с самых первых часов кризиса компания TEPCO знала о большой вероятности расплавления активной зоны на нескольких блоках. На публику же неделями эта вероятность отрицалась.

Более того, в один из наиболее мрачных моментов аварии правительство Японии могло прямо приказать эксплуатирующей организации дозировать информацию не только для широкой общественности, но и для местных властей. То, что последние терялись в догадках о необходимых масштабах эвакуации, в расчёт не бралось.

Видеозаписи подтверждают хаос на станции и недостаточную подготовленность к тяжёлым авариям - вплоть до таких мелочей, как нехватка автобусов для вывоза излишнего персонала. Из записей мы можем составить портрет Ёсиды - человека, гальванизировавшего свою команду и время от времени вступавшего в споры со своим начальством.

Смотреть кадры из административного здания особенно горько, если вспомнить, что сегодня Ёсида ведёт другую борьбу - за собственную жизнь. Врачи обнаружили у него рак пищевода, а летом этого года у Ёсиды случилось кровоизлияние в мозг. Специалисты практически уверены, что болезнь бывшего директора никак не связана с событиями на Фукусиме - она не успела бы так быстро развиться. Самому Ёсиде от этого не легче.

На записи, сделанной в период, когда ситуация на третьем блоке ухудшилась, Ёсида отправляет группу работников из административного здания (видимо, для той или иной операции на блоке или в его окрестностях) со словами: "Я искренне прошу меня извинить. Идите и сделайте всё с максимальной осторожностью".

Позднее Ёсида выскажет предложение - если ситуация вскоре не пойдёт на поправку, то он и несколько старейших работников отправятся в "миссию самоубийц" для того, чтобы закачать воду в реактор. В штаб-квартире TEPCO оставят принятие такого решения на усмотрение самого Ёсиды.

Деньги взаймы

150 часов видеозаписей из административного здания дают ответы на некоторые вопросы. Но не на все, и не такие полные, как хотелось бы. Одна из причин этого - звук сопровождает только 50 часов из 150. Компания TEPCO объясняет отсутствие звука техническими проблемами.

В полном объёме - то есть, со звуком - можно просмотреть записи за третий и четвёртый дни аварии, то есть, уже после взрыва на первом блоке. Вообще же, записи начинаются с момента спустя приблизительно четыре часа после землетрясения.

Звуком сопровождаются записи с ночи 13 марта. На одной из первых записей в этой серии Ёсида предупреждает токийских боссов о нехватке воды и дизтоплива.

Можно услышать, как по громкой связи один из управленцев призывает работников принести аккумуляторы с личных автомобилей. Затем он же извиняющимся тоном просит их одолжить станции... деньги, чтобы стало возможным купить питьевую воду, еду и топливо.

Идут сообщения о повышении фона. По громкой связи работников "просят понять" - они получают дозы выше обычных. В первые дни многие из бывших на станции ушли. Ёсида явно обеспокоен тем, как бы за ними не последовали и многие из всё-таки оставшихся.

Накануне взрыва

Запись за записью показывают происходящее в динамике. Взрыв на первом блоке уже был, но до взрыва на блоке №3 ещё остаётся время.

С экрана звучат слова о "признаках перегрева". Работники докладывают о трудностях, с которыми они сталкиваются при заливке на блок воды пожарными насосами. Использовать в этих целях стационарный дизельный пожарный насос им не удалось из-за слишком высокого давления в корпусе реактора.

В утренние часы 14 марта Ёсида впервые заговорил о бассейнах выдержки: "У нас нет для них воды и нет никаких идей".

Далее по системе громкой связи слышно предупреждение: "Топливо (в реакторах) оголено уже некоторое время. Есть вероятность расплавления. Повторяю - есть вероятность расплавления топлива". Люди на станции, как минимум, 14 марта 2011 года знали то, что TEPCO и правительство Японии категорически опровергали - активные зоны могут быть расплавлены.

Дела на станции обстоят всё хуже и хуже. Но верхнее руководство в Токио предпочитает не нагнетать. Занимавший на тот момент пост председателя совета директоров TEPCO Цунехиса Кацумата говорит на телеконференции, что новые взрывы маловероятны.

"Полагаю, что вероятность этого чрезвычайно мала. Так что действительно ли мы хотим пугать общественность? Если нас спросят об этом (возможности новых взрывов), мы будем отрицать. Мы скажем, что это невозможно", - пояснял Кацумата свою позицию.

Периодически в телеконференциях принимал участие и президент TEPCO Масатака Симидзу - теперь он тоже носит приставку "экс". Одна из записей зафиксировала, как он кричит на логистиков: "Сначала дизтопливо, а только потом еда!".

Записи документируют частые запросы из офиса тогдашнего премьер-министра Наото Кана. Многие из этих запросов явно отвлекают Ёсиду от неотложных дел. Известно, что в один из моментов Ёсида проигнорировал приказ премьер-министра прекратить закачку морской воды на первый блок.

Утром 14 марта даётся оценка - на третьем блоке расплавлена примерно четверть активной зоны. Звучит грозное предупреждение о том, что уровень воды в реакторе продолжает падать.

После этого Ёсида отдал команду отвести людей с мест, непосредственно прилегающих к блокам. Приказ директора в тот день был неверно проинтерпретирован в СМИ, что послужило источником многочисленных сообщений о полном выводе персонала с площадки. Видео доказывает - Ёсида и его люди остались в административном здании, а спустя некоторое время вновь приступили к работе.

Неизвестный менеджер из токийской штаб-квартиры уведомил - правительство отдало "строгие приказы" о том, что сведения о состоянии блока №3 не должны просочиться в СМИ. Приказы оставались в силе недолго - а именно, до взрыва на третьем блоке, заснятого журналистами.

Сразу после взрыва Ёсида попытался выяснить судьбу своих людей. Первые новости оказались оглушительными - пропало около 40 человек. К счастью, все они не пострадали и смогли добраться до административного здания.

Любой ценой

Из Токио сыпались приказы, вопросы и запросы. Директор, в свою очередь, пытался затормозить этот поток и довести до сведения начальства - станция нуждается в подкреплении и припасах.

"Сейчас, может быть, не лучшее время обсуждать это. Но после двух взрывов станция в шоке. Мы делаем то, что в наших силах, но мораль падает", - сказал Ёсида.

Полученный ответ из офиса премьер-министра гласил - персонал должен восстановить охлаждение любой ценой.

"Они говорили только "Быстро-быстро!" и совсем не упоминали радиацию. 500 мЗв допустимая доза, и идите вперёд", - вспоминает сотрудник TEPCO Акио Такахаси. До сих пор, в японской атомной отрасли действовал предел 100 мЗв, и к моменту второго взрыва некоторые из работников станции уже могли его перейти.

Президент TEPCO Симидзу о радиации вспомнил в 17⁰⁰ 14 марта. Он задал вопрос - сколько времени осталось до "наихудшего сценария"? Что под этим подразумевалось? Скорее всего, повышение фона на площадке до смертельных уровней.

В штабе на станции дали ответ: "Два часа". Кто-то предложил подумать над критериями для эвакуации. Ему напомнили, что на станции не хватит автобусов для вывоза 850 человек.

Мрачная обстановка сохранялась на станции до вечера 14 марта. Но наконец-то на записях можно видеть улыбки и смех.

"Что, у кого-то день рождения?" - осторожно спросил кто-то из токийского штаба. "Уровень пошёл вверх!" - ответили со станции. "Отлично! Поздравляем!" - отреагировали в Токио.

Видеозаписи окончены, но авария всё ещё продолжалась, перекинувшись на второй и четвёртый блоки. Почти на всех записях заметны ряды белых табличек. Позднее Ёсида признается - он попросил каждого из оставшихся на станции расписываться на табличках.

"Мы думали, что это будет список тех, кто остался и боролся до конца", - уточнил Ёсида.