Новости

Когда из (темелинского) тендера исключили AREVA, в нём остались компании из стран, которые были врагами во времена холодной войны. Воспринимает ли их как врагов и чешское общественное мнение?

Конечно, так их воспринимает часть чешского общества и экспертов. Чешская Республика имеет хорошие отношения с Россией, но есть проблемные области, такие как реальные или мнимые исторические обиды, которые, очевидно, влияют на восприятие России чешским обществом.

То есть мы можем сказать, что они имеют скорее иррациональный характер?

Я не думаю, что нужно обсуждать, рациональны они или иррациональны. Они просто существуют и имеют некую реальную основу, аналогичных ситуаций в мире очень много. Я не думаю, что большая часть общества воспринимает Россию как-то априори отрицательно, однако определённые коннотации наши отношения имеют.

Давайте рассмотрим энергетическую безопасность. Можно ли обеспечить 100%-ную безопасность? Как государство может этого достичь?

Я думаю, мы в первую очередь необходимо определить, что такое безопасность. Безопасность является неким желательным состоянием определённого политического образования, и я не думаю, что она может быть определена количественно.

Я считаю, что нельзя говорить о какой-либо 100%-ной или нулевой безопасности - эти идеалы, к которым мы можем в некоторых сегментах приближаться, а в других - отдаляться.

Если мы говорим о чешской энергетической безопасности и о том, как её обеспечить, то сначала нужно подчеркнуть, что Чешская Республика всё ещё не имеет стройной концепции энергетической безопасности, и это нужно исправить - понять, что является нашим национальным интересом в сфере энергетики, чего мы хотим достичь, какие риски мы воспринимаем и как можем им противостоять.

Есть некоторое продвижение: был подготовлен проект чешской концепции энерго- и ресурсобезопасности, его можно найти на веб-сайте министерства промышленности и торговли.

Чтобы вернуться к теме: я думаю, что энергетическую безопасность можно определить как состояние стабильных экологически приемлемых безопасных поставок энергии по выгодным ценам.

Это, однако, приводит нас в область политических ценностей: я сейчас не хочу уходить в неопределённую область биотоплива и альтернативных источников энергии, но если мы говорим об ископаемом топливе, то мы должны понимать, что в Центральной Европе мы всегда будем энергетически зависимы и никогда не будем самодостаточны.

Наши собственные ресурсы ископаемого топлива являются совершенно недостаточными для удовлетворения внутренних потребностей - мы всегда будем в значительной степени их импортировать.

Несмотря на то, что мы самодостаточны в добыче бурого и каменного угля, который мы также потребляем, наши месторождения скоро будут исчерпаны, но тут мы уже углубляемся в другой вопрос, а именно вопрос о том, можно ли превысить лимиты добычи со всеми вытекающими последствиями.

С точки зрения поставок, мы всегда будем зависеть от кого-то, и даже если мы намеренно изменим, например, свою зависимость от русского газа на азербайджанский газ, то никто нам не сможет гарантировать, что со временем эти новые поставки, будь то они сами, или маршруты их движения, каким-то образом не будут поставлены под угрозу, например войной или политической нестабильностью ...

Таким образом, я пришёл к выводу, что энергетическая безопасность является больше вопросом наших политических ценностей, чем каким-то числом, которое может быть задано абсолютно.

Вторая часть вопроса была - как можно обеспечить высокую степень энергетической безопасности?

Это вопрос удовлетворения ряда заранее определённых условий. Я хотел бы отметить стабильный поток поставок, стабильную обстановку, в которой мы закупаем сырьё, стабильность финансовых рынков и политическая стабильность в стране и в странах, из которых мы импортируем.

Этих областей несколько, они относятся к внутренней и внешней политике, для каждой из них у нас есть свои инструменты. Эти внутриполитические соображения по своей сути проще - мы можем их легко контролировать.

На внешнеполитические аспекты можно повлиять лишь отчасти, и я думаю, что именно поэтому это скорее вопрос долгосрочной стратегии, такой как, например, сейчас готовится - как правильно составить так называемый энергетический баланс, чтобы снизить зависимость от монопольных поставщиков.

Часто это акцентированная область, которая воспринимается очень негативно. Это, я думаю, задача для исполнительной власти, для людей, на которых возложены эти вопросы.

Многие сейчас говорят об энергетической безопасности в связи с завершением АЭС "Темелин". Я следил за вашей дискуссией с г-ном Йохом, которая развернулась вокруг вопроса о том, должна ли Чешская Республика вообще давать возможность русской компании принять участие в тендере на АЭС "Темелин". Я хотел бы спросить, тот факт, что такой вопрос был поднят чешским общественным деятелем, не дисквалифицирует ли чешско-русский консорциума в тендере заранее?

Я помню эти дебаты, кстати, они были очень нужными и мотивирующими, все выступили очень продуктивно. У меня самого тоже была проблема с названием, которое негативно окрашено, и я обсуждал это с организаторами, и они эту свою идею, задать главный вопрос именно в такой форме, обосновали тем, что если бы он был задан положительно, то могли бы прозвучать обвинения в содействии русским, американским или французским интересам.

Я высказался против тезиса вместе с теневым министром финансов от(партии) CSSD г-ном Младеком. За тезис, что россияне не должны быть допущены к завершению АЭС "Темелин", выступал Роман Йох, председатель Гражданского института, и Ондржей Кундра из издания "Respekt". Я думаю, что тут на самом деле проявилось то, что вопрос энергетической безопасности - скорее вопрос ценностей, а не абсолюта.

Каждая сторона представляет свою точку зрения. По мнению г-на Йоха, АЭС "Темелин" не должен достраивать консорциум с участием русской государственной компании, учитывая характер политической системы России.

Мы с г-ном Младеком защищали тезис о том, что всем предложениям должна быть предоставлена возможность, и никому не следует отказывать только на основании политических соображений, ведь другие государства, включая наших ближайших союзников, без проблем сотрудничают с русскими компаниями в стратегических проектах, и их политической ориентации ничто не угрожает.

Мы также подчеркнули важность вопросов экономического характера.

Первый по важности вопрос - это число рабочих мест и субподрядов, которые участники конкурса готовы обеспечить чешским компаниям, а также, будут ли их топливные кассеты совместимы с нашими реакторами. Вспомним, что в прошлом были заменены структурно непрочные американские топливные кассеты на русские.

Политические вопросы нельзя недооценивать, но идея о том, что стратегический технологическо-энергетический проект воспринимается исключительно как мнимая борьба за то, под чьим флагом будет стройка, означает только то, что вы просто плохой экономист. Зачем тогда тайны вокруг тендера?

Я думаю, что эта дискуссия на самом деле показала, что энергетическая концепция безопасности имеет скорее ценностный характер. Этим я не умаляю ценностей Романа Йоха или Ондржея Кундры, я просто хочу сказать, что мы отталкиваемся от других, хотя и не столь уж отличающихся, соображений, и мы не делали никаких общих выводов.

Нет ли между этими лагерями каких-то контактных сфер, компромиссов? Смогли ли вы в ходе прений прийти к соглашению хоть по некоторым пунктам?

Да, конечно. Например, все участники согласились с тем, что правительство должно хорошенько обдумать строительство третьего и четвёртого блоков АЭС "Темелин". Если выяснится, что это невыгодно или что в конечном итоге они нам не понадобятся, ведь есть статистика, о том, что энергоёмкость чешской экономики неуклонно снижается, хотя спрос домашних хозяйств наоборот растёт, и энергия бы пошла на экспорт, это поднимает ряд вопросов.

Если бы действительно такой проект оказался невыгодным, было бы лучше отказаться от всех предложений, и либо АЭС не расширять, либо отложить тендер.

На Украине успешно строится завод по производству ядерного топлива, и украинцы даже хотят его продукцию отправлять на экспорт. Не мог бы в будущем импорт с Украины стать гарантией против зависимости от российской или американской продукции?

Вопрос в том, будет ли украинское топливо совместимо с нашими реакторами, а кроме того, политическая ситуация и стабильность на Украине всё ещё под вопросом.

Появлялась ли в Чехии когда-нибудь идея построить свой завод как совместное предприятие с "ТВЭЛ"? Насколько я знаю, об этом есть упоминанием в концепции правительства по сырьевой и энергетической безопасности…

Если новые блоки АЭС "Темелин" будут построены, то основным вопросом действительно станет, кто на их будет поставлять топливо. Существует опасение, которое прозвучало и на дебатах, что если бы тендер выиграл чешско-русский консорциум, то, учитывая что у нас и так всё топливо из России, наша зависимость от России ещё усилилась бы.

Я в ходе дискуссии возразил, что всегда зависит от клиента, какого поставщика он выберет, что подтверждается историей со сменой американского поставщика на русского.

И снова встаёт вопрос о совместимости. Я не думаю, однако, что даже если консорциум выиграет тендер, приобретение русского топлива станет какой-то фатальной угрозой для энергетической безопасности.

Но это только при условии, что будут выполнены некоторые пункты государственной энергетической концепции: что кроме горючих материалов мы будем хранить в государственном управлении материальных резервов и ядерное топливо.

Пока его запасают только на год вперёд, но планируются изменения, которые сделали его стратегическим приоритетом, и будут подготовлены запасы на пять-десять лет вперёд.

Я думаю, что это правильный путь, и что независимо от того, кто выиграет тендер на завершение АЭС "Темелин" и тендер на поставку ядерного топлива, завершение должно идти рука об руку с этим изменением - обеспечение резервов ядерного топлива. Кроме того, это гораздо проще, чем запасать впрок, скажем, природный газ.