Новости

Росатом сейчас строит девять атомных энергоблоков внутри страны и имеет портфель заказов ещё на 19 блоков за рубежом. 10-20 лет назад эти цифры показались бы невероятными.

Тогда, в многолетний постчернобыльский застой, когда строительство новых блоков в мире практически приостановилось, поставщики реакторных технологий были рады любому контракту.

России, а точнее, ещё СССР удалось привлечь целых три - на строительство АЭС "Тяньвань", "Бушер", "Куданкулам". Именно они обеспечили атомную индустрию и смежные отрасли заказами, которые позволили сохранить компетенции машиностроителей и проектных организаций. Цена вопроса - убытки генподрядчика.

История вопроса

В 1966 году в ГДР была пущена в эксплуатацию АЭС "Райнсберг", спроектированная и построенная инженерами из Советского Союза.

И хотя мощность станции по нынешним меркам была невелика, всего 70 МВт, это событие можно считать историческим, ведь "Райнсберг" стала первой ласточкой экспансии советской ядерной энергетики за рубеж. В последующие годы СССР построил АЭС в Болгарии, ГДР, Венгрии, Чехословакии и Финляндии.

После аварии в Чернобыле было заморожено или отменено строительство и проектирование десяти новых АЭС, приостановилась достройка блоков на площадках действующих станций в разных областях и республиках Советского Союза.

К этому добавились последствия неудавшихся реформ, а также распада СССР. Производственные, научные, проектные и конструкторские предприятия атомной отрасли оказались в кризисной ситуации: резкое сокращение финансирования, утечка кадров, утрата компетенций.

В этот момент стране удается договориться о реализации трёх проектов по строительству пяти атомных блоков за рубежом: в Китае (два блока Тяньваньской АЭС), в Индии (два блока АЭС "Куданкулам") и в Иране (один блок АЭС "Бушер").

Китайский проект, практическая реализация которого началась раньше остальных, стал крупнейшим заказом для российской атомной промышленности и позволил обеспечить занятость в отрасли в течение долгих лет. Но за время строительства станций произошёл целый ряд событий, которые сложно было бы предсказать на момент заключения контрактов.

Генподряд на все стройки достался специально учреждённому "Атомстройэкспорту", который, в свою очередь, привлек к реализации проектов ключевые российские предприятия в этой сфере, в том числе и ООО "СПКТБ Чех-Гидросталь". Всего по каждому проекту генподрядчик сотрудничал с 70 - 150 российскими предприятиями.

Однако проектный комплекс и энергомашиностроение в тот момент не были в полной мере готовы к исполнению заказов. Жёсткость приемки объектов со стороны требовательных заказчиков стала хорошей школой для предприятий отрасли.

Эти стройки помогли сохранить имеющийся потенциал, удержать людей, набраться опыта и подготовиться к возобновлению масштабной программы развития атомной энергетики в России. Более того, успешное завершение тех трёх контрактов стало основой для роста числа зарубежных заказов Росатома и экспансии госкорпорации на мировом рынке.

Но для самого "Атомстройэкспорта", который как генподрядчик выступал аккумулятором всех рисков по контрактам, эти три проекта обернулись многомиллиардными убытками. Мы постарались разобраться, почему.

Из рук в руки

Вообще первоначально контракт на реализацию проекта в Китае заключила со стороны СССР компания "Атомэнергоэкспорт", в Иране с нашей стороны контракт был подписан ВПО "Зарубежатомэнергострой".

В 1998 году обе эти структуры учредили "Атомстройэкспорт", получив, соответственно, 49% и 51% в капитале новой компании. Примерно в это же время добавился контракт на строительство АЭС "Куданкулам". Так в руках АСЭ оказались сконцентрированы все три проекта.

Отметим, что "Атомэнергоэкспорт" к тому времени уже был акционирован (по распоряжению правительства от 1994 года), его акции были распределены среди трудового коллектива.

Хотя прибыльность и рентабельность контрактов были не на первом месте при их заключении, на старте ни один не был убыточным. Плюс уходит в минус, когда происходит задержка, то есть фактические сроки реализации отстают от запланированных.

Если бы контракты шли в первоначальном графике, к 2005 году все станции должны были быть построены. Для сравнения, отставание по первому блоку Тяньваньской АЭС составило 2,5 года, по второму - 8 месяцев. Бушерская АЭС лишь совсем недавно передана заказчику. Энергопуск первого блока "Куданкулам" также состоится на днях.

Статья написана до первого подсоединения "Куданкулама-1" к сети. - Прим. AtomInfo.Ru.

Как показывает практика, первая фаза строительства АЭС, когда разворачиваются работы на площадке и заказывается оборудование "ядерного острова", наиболее капиталоёмкая. При этом самой трудоёмкой зачастую оказывается завершающая фаза, когда идёт монтаж систем, пусконаладка и т. п. По всем трём проектам в первой фазе проекты вели, по сути, частные собственники, получившие контроль над АСЭ.

Сначала в марте 2003 года группа ОМЗ (на тот момент её владельцем был предприниматель Каха Бендукидзе, позже уехавший в Грузию) объявила, что приобрела почти 20% акций "Атомэнергоэкспорта".

Поскольку более 50% акций "Атомэнергоэкспорта" на тот момент принадлежало его 100%-ным дочерним обществам, это дало ОМЗ возможность контролировать компанию, а через неё и 49% АСЭ.

Тогда в руках "Зарубежатомэнергостроя" оставалось еще 40% "Атомстройэкспорта", 2% было у "ТВЭЛ", 9% - на балансе самого АСЭ.

В сентябре 2003 года АСЭ распределил казначейские акции среди акционеров, доля "Атомэнергоэкспорта" увеличилась до 53,8%, ОМЗ обеспечил полный контроль над компанией. В Минатоме эту сделку не поддержали, придерживаясь позиции, что возвращение "Атомстройэкспорта" под управление государства необходимо.

Затем собственник сменился - в октябре 2004 года 54% подрядной организации у "Атомэнергоэкспорта" выкупил "Газпромбанк", который в 2006 году стал владельцем и 75% акций ОМЗ. Лишь в 2007 году ЗАО "Атомстройэкспорт" вернулось под контроль Росатома.

Таким образом, все три рассматриваемых контракта на строительство АЭС за рубежом подписывались государственными компаниями, практическую реализацию разворачивало уже подконтрольное частному бизнесу ЗАО "АСЭ", а разбираться с проблемами пришлось Росатому.

Британская модель экономики - отдать активы частному собственнику как более эффективному управленцу - в данном случае себя не оправдала.

Слабые места

Эксперты признают, что сегодня достаточно сложно оценить, насколько адекватной была стоимость работ, выполняемых по каждому из проектов; была ли рыночной цена производства и поставки оборудования.

Ведь тогда строительство больше нигде не велось, к тому же все три проекта были уникальны, их просто не с чем сравнивать. Наличие типового серийного проекта существенно упростило бы жизнь.

Группа ОМЗ контролировала генподрядчика и выступала одним из ключевых поставщиков оборудования. Желание извлечь максимальную прибыль логично для любого бизнеса, тем более частного.

Реально ли было купить оборудование дешевле - вопрос риторический, так как тогда цены диктовал монополист. К слову, именно поэтому Росатом в 2006 году провозгласил одним из своих приоритетов демонополизацию рынка атомного машиностроения: наличие альтернативных поставщиков позволяет атомщикам обосновывать цены и открывает возможности для снижения стоимости в результате конкурентной борьбы производителей.

Слабым звеном тех строек оказались проектирование и производство оборудования. Так, на стадии начала работ по контракту на сооружение Тяньваньской АЭС отсутствовал готовый рабочий проект станции. Из-за большого количества проектных изменений объём фактически закупленного оборудования для китайской станции превысил тот, что был согласован изначально.

В Иране основным вызовом, с которым столкнулись российские инженеры и проектировщики, стала необходимость интегрировать российское оборудование в частично построенный немцами блок.

Российские специалисты не имели конструкторской документации на уже поставленное оборудование. Рабочая документация требовала постоянной корректировки из-за отличий фактической геометрии зданий от проектной. Чтобы установить ВВЭР, понадобилась перепланировка реакторного отделения, а для установки российской турбины в машзале пришлось изменить её проект.

Первый блок АЭС "Куданкулам" вообще был фактически головным проектом. В этой связи отдельные разделы проекта были выполнены без достаточной привязки к конкретным видам оборудования.

Не всегда получалось заказать нужные комплектующие. Вместе с распадом Советского Союза распалась и кооперация атомного энергопромышленного комплекса СССР и восточно-европейского блока. В этой связи производители отдельных уникальных видов оборудования и комплектующих перестали работать на атомную отрасль.

Подрядчик не мог разработать полную сводную спецификацию оборудования и материалов, что приводило к трудностям при составлении заказов.

Кроме того, генподрядчик не всегда мог проконтролировать конструкционные особенности в процессе его изготовления и поставки. И то, что конструкция, к примеру, вала, подшипника или парогенератора, придуманная проектировщиком оборудования, или же выбранный материал не является оптимальным, может быть обнаружено только после того, как смонтирована цепочка в целом.

Так, дефекты элементов запорной арматуры на "Куданкулам" удалось выявить только в ходе предпусковых работ, а успешной обкатке АЭС "Бушер" помешала неисправность генератора.

К слову, проблемы с оборудованием - не исключительно российская "головная боль". Например, на Саньминской АЭС, где строится американский AP1000, были выявлены дефекты главных циркуляционных насосов производства американской "Curtiss-Wright". А "Mitsubishi" обвиняется в поставке бракованных парогенераторов для АЭС "Сан-Онофре", которую эксплуатирует "Southern California Edison".

Влияют и другие факторы, в том числе локальные. Индийская сторона взялась за строительно-монтажные и пусконаладочные работы на "Куданкулам", не имея достаточного опыта в этой области, что замедлило сооружение основных зданий. Значимый вклад в задержку ввода внесли также массовые протесты населения и петиции в суд, подаваемые противниками сооружения станции.

Тем не менее, благодаря сохранённым компетенциям специалистов ЗАО "АСЭ" в конечном счете удалось решить проблемы с оборудованием и проектной документацией, сегодня заказчики удовлетворены качеством и экономической эффективностью российских ВВЭР.

Подтверждением этому является уже заключённый контракт на строительство второй очереди Тяньваньской АЭС, а также стремление Индии и Ирана продолжать сотрудничество с Россией.

Время - деньги

Возвращаясь к АСЭ - судя по всему, каждый собственник компании извлекал свою выгоду. ОМЗ получил выгодные заказы. А попав под контроль "Газпромбанка", генподрядчик стал активнее на рынке заимствований и даже подготовил дебютный выпуск облигаций своей "дочки".

В 2006 году долги "Атомстройэкспорта" выросли в два раза, а из более чем 8 млрд рублей займов около 70% приходилось на кредиты "Газпромбанка". Вопрос, была ли ставка рыночной, остается открытым.

По итогам 2007 года "Атомстройэкспорт" впервые за 5 лет показал чистый убыток. Дело в том, что до определённого момента поступление денег от заказчиков скрывало убытки по тому или иному контракту. К тому же годом ранее в компании была введена новая система бюджетирования, предполагавшая оценку финансового результата по всей длительности контракта с чёткой разбивкой по издержкам на производство, с коммерческими и управленческими расходами.

Тогда Росатом уже вернул контроль над компанией и начал реализацию целого ряда мер по реструктуризации долга.

Прежде всего в конце 2007 года была инициирована допэмиссия акций АСЭ на 12 млрд рублей. Её размещение завершилось в 2009 году. Средства Росатома пошли на возврат кредитов. "Газпромбанк" сначала тоже планировал внести свою часть, но потом отказался. В итоге его доля сократилась до 11%, а Росатом стал держателем почти 90% акций.

В 2006-2007 гг. все силы были направлены на достройку Тяньваньской АЭС. Первый блок был сдан заказчику в июне 2007 года, второй - в августе. Это отчасти помогло минимизировать объём штрафов и неустоек по контракту.

Но оставался проблемный "Бушер". Мало того, что российский проект приходится вписывать в немецкую оболочку. Так ещё и против Ирана, начиная с декабря 2006 года, Совбез ООН начал вводить санкции в связи с реализацией ядерной программы.

Возникали проблемы с западными банками, часть зарубежных производителей оборудования в последний момент отказались от поставок, Росатому пришлось срочно искать им замену.

А после на АЭС "Куданкулам" неожиданно возникли сложности с местным населением, которое, подогреваемое противниками атомной энергетики, вышло с протестами против строящейся станции.

По мере всё новых задержек по проектам финансовый разрыв нарастал. "Атомстройэкспорт" столкнулся с новой проблемой, уже бухгалтерской. Из-за накопленных убытков и долгов стоимость чистых активов предприятия оказалась ниже уставного капитала.

По закону, в этом случае организация должна либо уменьшить уставный капитал, либо нарастить активы.

Уменьшать уставный капитал "Атомстройэкспорта", который до прихода Росатома составлял 100 тысяч рублей, было некуда. Поэтому в госкорпорации возникла идея провести достаточно типовую для мировой практики операцию - нарастить активы за счёт передачи пакета акций "Интер РАО", который был внесён в "Атомстройэкспорт" двумя допэмиссиями на 30 млрд рублей по номиналу.

План сработал. Но последствия мирового экономического кризиса 2008 года привели к тому что акции "Интер РАО" стали волатильными, их стоимость на фондовом рынке постоянно менялась. Эффект от переоценки этих акций на балансе носит бумажный характер, однако увеличивает чистый убыток компании.

Применили ещё одну типовую схему - убрали волатильные акции с баланса "Атомстройэкспорта", сохранив пакет "Интер РАО" внутри периметра госкорпорации. Для этого использовалась специальная дочерняя компания "Rosatom Finance".

По данным системы СПАРК-Интерфакс, прошлый год "Атомстройэкспорт" закончил с убытком почти в 14 млрд рублей. А непокрытый убыток прошлых лет в 2012 году превысил 45 млрд рублей.

Из-за нехватки собственных средств для исполнения обязательств по контрактам "Атомстройэкспорт" был вынужден привлекать долг, суммарный объём долгосрочных и краткосрочных займов и кредитов на конец прошлого года достиг 44 млрд рублей. Такой оказалась цена сохранения компетенций атомной промышленности страны.

Сегодня в Росатоме убеждены, что все проблемы "Атомстройэкспорта" разрешимы, если выстроить эффективную систему управления в компании. Но на это, безусловно, понадобится время.

Что дальше

В 2009 году "Атомстройэкспорт" примерно за 20 млн евро приобрел компанию "NUKEM Technologies" с компетенциями на завершающей стадии технологического цикла атомной энергетики. Она занимается выводом объектов из эксплуатации, строительством комплексов по обращению с радиоактивными отходами и т. п.

Наличие подобной структуры позволяет "Атомстройэкспорту" предлагать заказчикам контракты на весь жизненный цикл атомной станции.

А в 2011 году генподрядчика зарубежных строек было решено объединить с нижегородским "Атомэнергопроектом", который проектирует и сооружает АЭС внутри страны. Год спустя НИАЭП получил функции управления "Атомстройэкспортом", таким образом, был сформирован российский лидер инжинирингового и проектного направления в рамках госкорпорации и отрасли.

В мире сопоставимых игроков пока что нет, ведь с 2006 года "Атомстройэкспорт" ввёл в строй пять блоков АЭС за рубежом, а НИАЭП - два блока внутри страны и сейчас строит ещё несколько станций.

Объединённая компания аккумулирует заказы не только по всем зарубежным объектам Росатома и половине национальных строек, но и активно развивается в относительно новой для себя сфере бэкенда, в том числе благодаря компетенциям немецкой компании "NUKEM Technologies".

Отметим, что объём мирового рынка по выводу из эксплуатации и услуг бэкенда на горизонте 2012 - 2030 годов, по экспертным оценкам, составит $ 350 млрд, а средняя рентабельность этого бизнеса в этой сфере достигает 15-20%.

В традиционном для себя сегменте объединенная компания продолжает сооружение энергоблоков №3 и №4 Ростовской АЭС, готовится к началу строительства второй очереди Курской АЭС на базе современного проекта реактора ВВЭР-ТОИ.

За рубежом НИАЭП-АСЭ строит вторую очередь Тяньваньской АЭС в Китае и первую атомную станцию в Белоруссии, а также борется за право достройки блоков АЭС "Темелин" в Чехии в составе консорциума. Помимо этого, в среднесрочной перспективе Росатом планирует построить станции в Бангладеш, Турции, Вьетнаме, Индии, Украине и Армении.

К выбору новых проектов Росатом подходит исключительно исходя из соображений экономической эффективности. Кроме того, принимая во внимание прошлый негативный опыт с ценами на оборудование, в настоящее время госкорпорация заключает пакетные соглашения с поставщиками, которые позволяют государству контролировать целевое использование средств и выполнение стоимостных показателей.

Таким образом, если исходить из того, что строительство нового блока обходится в $4-5 млрд, а средняя рентабельность генподрядчика составляет 10%, то на каждом проекте "Атомстройэкспорт" может заработать до $500 млн.

В своё время именно наличие такой уникальной структуры, как госкорпорация, сочетающей в себе функции хозяйствующего субъекта и государственные властные полномочия, открыло поле для применения широкого спектра финансовых и организационных инструментов, которые позволили спасти компанию.

Безубыточного уровня компания уже достигла, но компенсировать накопленные убытки сможет, по оценке Росатома, лишь в течение нескольких лет за счёт успешной реализации новых проектов.

Сегодня в портфеле заказов Росатома на строительство атомных станций за рубежом 19 блоков. Такой объем контрактов стал реальностью именно благодаря сохранению опыта и знаний российских атомщиков.